Who's gonna care?
Ранее (для них, не для тебя) утро, а ты едешь в полупустом вагоне прочь от мегаграда, в тишь-да гладь, почти не Москву, пьешь дурацкий растворимый кофе из прозрачного термоса, читаешь "Арену" и ешь, по причине лени и абсурдности, сырые сосиски. Они гадкие, и к настроению больше бы подошли сэндвичи (песчаные ведьмы, никаких бутербродов)
И тут, за излучиной, ты оказываешься в тишине и покое, все прошлые переживания скидываются как пыльный дорожный плащ.
И столько дел, столько жизни, столько сил! И всё из-за тихой зелени и яркого солнца.
"Амели вдруг охватило чувство удивительной гармонии с самой собой. В этот миг всё было совершенно: и мягкий свет, и лёгкий аромат в воздухе, и негромкий гул города. Она глубоко дышит, жизнь кажется ей такой простой и ясной, что Амели охватывает порыв любви и стремления помочь всему человечеству.
И тут, за излучиной, ты оказываешься в тишине и покое, все прошлые переживания скидываются как пыльный дорожный плащ.
И столько дел, столько жизни, столько сил! И всё из-за тихой зелени и яркого солнца.
"Амели вдруг охватило чувство удивительной гармонии с самой собой. В этот миг всё было совершенно: и мягкий свет, и лёгкий аромат в воздухе, и негромкий гул города. Она глубоко дышит, жизнь кажется ей такой простой и ясной, что Амели охватывает порыв любви и стремления помочь всему человечеству.